Кажется, когда у Клауса в первый раз случилась передозировка, он испугался. Он действительно испугался за свою жизнь, за то, как легко и просто ее лишиться  Наркотики - плохо, дурь не доведет тебя до добра, в зависимости нет ничего, что могло бы тебе сделать лучше - и еще тысячи слов, над которыми он никогда не задумывался. Харгривзу было хорошо. А когда не было хорошо, то не было хотя бы и так хреново. Но побывав у грани, той, что так сомнительно отделяла его о тех, кого он боялся... Ему стало очень страшно. И Номер Четыре ушел в завязку. Было тяжело, действительно тяжело, но он справлялся, почти что даже неплохо. А потом он увидел мертвых. И наркотики снова вернулись в его жизнь. Не было ничего, чтобы помогло ему как-то иначе справится.
Реабилитационный центр ему теперь как дом родной, хах. Даже друзей завел - он был хорошим мальчиком, дальновидным, знал, кто в какие среды обитания попадет сразу после того, как выйдет из стен этого заведения. И приступы даже перестали быть чем-то страшным. В некотором роде даже наоборот. - давали почувствовать жизнь острее.  И поэтому Номер Четыре некоторое время был даже чуточку бодрее, чем обычно, поддерживал с кем-то светскую беседу ни о чем.
Когда доктор, кажется, Джонсон слишком громко к нему обращается, он недовольно кривится, но оборачивается с любопытством. Какая такая сестра?
- Ваня? - Клаус в недоумении смотрел на свою сестру. Откуда она такая взялась?  Глядя на Седьмую взглядом, в котором было почти что любопытство, он слушал ее неловкое... Оправдание? Забавная она все же была, эта Ваня Харгривз. В любой ситуации, что хоть немного выходит из понятия нормы, она сразу же кидалась извиняться, оправдываться или делать что-нибудь самоуничижительное. Наверное, у нормальных людей возникало бы желание спросить у нее, как она еще до этих лет доросла, если каждую секунду извиняется: как она находит время для сна, еды, банального воздуха. Но это нормальные люди. Клаус же знал, что всему хорошему в своей жизни они обязаны мистеру "Ломаю жизни, недорого", ой, точнее сэру Реджинальду Харгривзу. Так что никаких вопросов.
А книжка ему показалась забавной на самом деле. Легкое чтиво, напоминающее что-то среднее между подростковым романом и какие-нибудь комиксом. Одним словом: Ваня. Она как раз гуляла именно по этим гранями: самые стандартные, пропитанные клише и эмоциями, вызванные гормональными сбоями, но при этом мечтающей прикоснуться хоть на миг к миру большой супергероики. Клаус хмыкнул. Не всем желаниям на самом деле стоит сбываться.
- А, точно, номер, - он подпирает ладонью щеку и вздыхает. Да, было дело, кажется, у него что-то такое спрашивали. Но ему казалось, что он называет просто числа из головы! Как же эти хитрые врачи выведали номер его сестры? Причем той сестры, у которой есть время на то, чтобы за своим братом поухаживать. Хотя - Клаус не сомневался -  они бы все предпочли видеть их маленькую звездочку всей семьи, Эллисон. Но у нее съемки все дела - когда он в последний раз читал журналы, говорилось о шпионской романтической комедии с Ди Каприо. Хотя может и не с ним...
- Я сменю, чтобы не докучать тебе, - и точно в этот раз поставит номер какой-нибудь совершенно бессмысленный. А номер Вани сожжет, чтобы доктора, узнав о такой чудесной подставе не вернулись к предыдущему. Не то, чтобы Номер Четыре был против семьи, но у них были определенные негласные договоренности. Например, не вмешиваться в жизни друг друга. Или хотя бы играть свои роли. Он был семейным разочарованием и чертовски преуспел в этом. И его это устраивало.
- Хм? - Клаус был даже слегка удивлен. Они не стремились друг с другом общаться. Ваня и вовсе была тихой и незаметной, проявляя наименьшую социальную активность. Одним словом, она была обычной, и... Они бы должны были ей все завидовать. На самом-то деле. Лучше без всего этого. Без способности, без академии Амбрелла. Он даже сменил позу на более располагающую, сложив руки в замок. Посмотреть на говорящую Ваню будет довольро необычным зрелищем на самом деле.
- Ну давай. - он кивнул. - Но ведь не о том, что наркотики - это плохо, да?
Клаус уже фыркнул. Если на него это и раньше не действовало, то и сейчас подавно не изменилось. И все же особо помогать в поиске того, о чем им, самой дружной семье на всеи свете, можно поболтать, Харгривз не спешил. Нет, он не ловил кайф от неловкости или дискомфорта, но... Это лучше всего отображало то, какая они семья: ни одной темы для разговора. Пустота.
- Какие у тебя дальнейшие планы?  - слегка наклонив голову набок, неожиданно спрашивает Клаус.  Пусть он и не обижался, но всегда можно было сделать вид. Чтобы милостиво простить потом, конечно.