[indent] океан бурлит извне. каюта качается перед глазами так, что будь алина менее привыкшей за недели плена к морским просторам, внутренности бы все выплюнула, окропив ими обыденную вычурность обстановки, что шуханская девочка-боец себе здесь сотворила из сетей и стали, не гришевой, но той, что звенит и ранит ничуть не хуже. того и гляди, в приближающемся хаосе надвигающегося шторма, один из опасно покачивающихся предметов зашибет ненароком, отправив в бессознательное забытье. может, так и лучше? ненастье за ними по пятам бродит, не это ли есть знак неверного пути? не такого уж святого, как полагается? или не стоит так опрометчиво хвататься за ничего не сулящие мгновения, а дышать свободнее, полагаясь лишь на призрачное завтра? на себя? отвратительное чувство. запах истлевшей плоти от недавней грозы, созданной командой штурмхонда, еще щекочет ноздри, возвращая к нежеланным воспоминаниям, которым бы лучше под тысячью замками запертыми, но нет, просятся быть разжеванными или иначе перемелют с костьми саму алину.
[indent] русалье. ледяной дракон. костяная махина, чья жизнь была ими перечеркнута одним мановением руки. чужими желаниями и прихотями. это предначертано и суждено, иного выхода не было, успокаивает себя. иначе не видать света, не видать благополучия и мира. а был ли он когда-то и будет? на её ли веку? нужен ли ей самой столь же сильно, как другим? тем, кто дергают ее за незримые нити лишь потому, что так правильно. алина почти слышит отголоски их слов в собственном стыде, что обжигает щеки. и еще более ей страшно от того, что алчностью собственной начинает упиваться - она хочет эту силу, она, не те, другие, что знают поболее, а она сама. даже за эти несчастные сутки ей нравится её использовать. ей нравится чуять мощь в своих ладонях. ей нравится играть со своим собственным светом. и от осознания этого алина всхлипывает. в какой момент она сломалась, что это стало так важно? что жалость её искренняя обратилась в прохладное равнодушие? она бы не хотела впитывать в себя чужой эгоизм, она бы, глупо и по-детски, хотела оставаться прежней. частью себя в то же время понимая, что ей таковой уже никогда не быть. вот они доказательства - любовь к солнцу, ошейник и браслет, душат её и никогда не отпустят, смирись. радужные чешуйки переливаются даже во тьме, не теряя своего блеска. ручьи алые, что стекают по запястьям, окрасив их навсегда. кровь и золото. наваждение гонит прочь. алина поворачивает запястье под другим углом, пряча его в полах кафтана, чтобы блеклость подарить. хотя бы временно. бесполезная утварь. смотри, это отголоски чужой крови. морской хлыст величественно присоединяется к ее кошмарам, персональным демонам, такими темпами скоро их будет не счесть. был ли он проклятым принцем? или мы сами прокляли его. остались ли в его водяном царстве мертвые девы, оплакивающие своего убийцу? или он был бесконечно несчастен в своем одиночестве, как и всё, что соприкасается с вечностью? алина не хотела его смерти. вместе с её слезами солёные воды окрашивались пурпуром киновари. алина до последнего болела за дракона, молилась, чтобы он боролся, чтобы он погубил их всех, потопил своих обидчиков, этих кукол, решивших играться с вневременным во благо выдуманных целей своих. ярость змея, сражение его на издохе, не значили ничего против десятков гарпунов, против настырного в своей целенаправленности преследования. часы его были сочтены еще в тот момент, когда за ним был послан лучший следопыт. алина клянет чужие дары и способности, что некстати доказывают свою безупречность, что некстати нутром знают, когда думают о них и являются сами, будто бы призвала, сама не ведая. на шорох не оборачивается, и без того признавая по мельчайшим деталям, назубок выученным, под кожу впитавшихся.
[indent] — мал? что ты... заходи, пока не пришла тамара, штурмхонд не узнает о том, что ты тут был. - старкова запинается, продолжая возвращаться к тому, что терзает, уже вслух, ошибочно доверяя. - русалье. лучше бы ты его никогда не выследил, не нашел. ты думал об этом? что бы с нами стало? или шел на верную смерть, поддаваясь, как обычно, полагаясь на случай, зная, что он убьет тебя все равно, даже если я не позволю? но кому какое дело. я не хотела лишать его жизни, он так мучился от ран, от нас, ты же сам видел, надеюсь только, что ему стало легче, и мы провожали в последний путь не только незнакомых матросов, но и русалье в лучший мир, потому что ни одна сказка не заслужила такого конца. не молчи, мал.
[indent] пожалуйста. алине всего лишь нужно знать, что муками совести не она одна страдает. алине нужно знать, что пташка попала не в те лапы звериные.
[icon]https://funkyimg.com/i/2W7f3.jpg[/icon]

[icon]https://funkyimg.com/i/2W7f3.jpg[/icon]

[indent] изумруд и позолота не отражают тепла. им вообще-то здесь быть не положено. откуда? и откровения её пустым шорохом на ветер пущены, высмеяны и под иным углом вывернуты, мясом наружу. голой правдой. обидно. алину будто кипятком ошпаривает. точнее стылой могильностью обдает. жизнь и смерть с ног на голову перевернула. как могла вообще перепутать и так глупо заблуждаться. снова выдавая желаемое за действительное, ошибаясь на этом, всё так же, вновь. однажды она сгорит в своей любви. алина мимолетом выхватывает детали, пробегаясь по лицу мужчины взглядом. безумие во тьме. глаза что змеиные, под стать шипению и яду, что изо рта льются, разбрызгивая всю её человечность прочь, по стенам дубовым размазывая. очень странный шлем. хочется безрассудно потрогать, пройтись по гладким линиям. усилитель? корона безумца? почему-то сомнений в том, что он не только хочет, но и может причинить вред, не возникает. алина ищет выход. путь отступления, потому, что обычно дремлющая интуиция подсказывает ей, вопит, бежать нужно, со всех ног, сейчас же. только бы не упустить возможность. шанс.
[indent] - кто ты такой?
[indent] алина благоразумно не спрашивает, что нужно ему. разве не видно? ничего нового – её жизнь. да и столь ли это важно? человеческие судьбы, бесценные, на волоске висят, алина видит это в его полном зла взгляде. неизбежность. неотвратимость. упоение собственной властью. всё не ново. разве должно её волновать, чьими руками распотрошена будет? заслушивается, осознать пытаясь, принять или понять. ораторские способности, говорят, идут от чистого сердца. алина вопросительно склоняет голову, губы трогает горькая усмешка. она не станет оправдываться перед незнамо кем. ему был дорог русалье? тот самый, за которым гнались они, и он оказался за чьим-то присмотром? что за бред? сошедшее с книжных страниц существо может быть дорого лишь детям, всё ещё не утратившим веру. или той, кто избавил мир от него навсегда. тогда отчего в словах его так отчетливо эхом гуляет боль? причинять которую ей всегда так не хочется, через себя переступает, только в ответ жаля, защищаясь. самообман столь прекрасен.
[indent] нужно тянуть время. остановить незнакомца? любыми способами, какими сможет. если сможет. алина иной исход себе предпочтет не представлять. она должна. обязана. хотя бы отвести удар от всех, кто на плавучем судне находится.
[indent] - легко ли судить, не будучи палачом, не зная и половину правды? даже боги ошибаются.
[indent] лишь успевает договорить, как перед лицом её сверкает чужеземный, незнакомый, опасный металл. всё. больше ждать не имеет смысла. иначе некому будет. алина вскидывает руки в произвольном жесте, не задумываясь, обороняясь, и свет рвется, бежит наружу, преломляясь, чтобы ослепить. призванный, чтобы спасти свою обладательницу. воспользовавшись замешательством, алина ещё и отталкивает чужака плечом, торопясь убежать из столь малого пространства. будто бы это спасти её может. будто бы это что-либо изменит. ноги подводят её - оскальзывается на влажных ступенях, неуклюже собирая на ладони все занозы из щербатых досок. и понимает, что поздно. для спасения ей остались лишь ледяные статуи. с звонким вздохом ей перехватывает дыхание от шока. остекленевшие глаза друзей зарождают в её сердце ужас. как она могла не услышать шум борьбы? гроза еще не приблизилась к ним, чтобы начисто лишить её слуха, настолько увязла в собственных тяготах и треволнениях, что клянет себя сейчас на чем свет стоит. алина глядит на такие знакомые лица. и не узнает их. жутко видеть их такими. как такое может быть? с ней ли? заледенелые подле мачты близнецы замерли в боевых стойках. ещё немного и сердцебиение врага прервется, только миг этот никогда не наступит. они доверились ей и проиграли. страх гуляет среди остановившихся во времени членов экипажа, страх принимает обличье того, кто со змием породнился. последние крики ещё слышны в воздухе, стоит только прислушаться внимательнее. талая вода по каплям стекает с лацканов штурмхонда. кап-кап. будто смывая с него всю дерзкую прыть. будто... он, что, моргнул сейчас? они живые? алина с трудом проглатывает солоноватый ком в горле. этого просто не может быть. что он с ними сделал. едва она улавливает смысл происходящего, как он тут же обращается в исступленную злобу, и это, в то же время, придает ей сил для борьбы.
[indent] - ты, - оборачивается гневно, здравомыслие её испаряется, что туман над водой. - не имел никакого права трогать их! забирай меня, и убери прочь свои руки от этих невинных людей. не в твоей власти распоряжаться их жизнями! их еще можно спасти?
[indent] алине бы понять, что на разговор не настроен, ей бы засунуть за пояс свои нарастающие амбиции. но отвращение и горечь волнами подкатывают, и приходится делать то единственное, на что способна. она толкает свою силу вперед, сбить с ног, лишить возможности приблизиться к ней. к ним. океан и лужи на палубе - прекрасные зеркала и отражатели. черное небо озаряется бликами молний одновременно со светом солнца. её солнца.