| ADRIEN AGRESTE / CAT NOIR
ВОЗРАСТ: 08/09 [16].
РАСА: человек.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: школьник, модель, актёр озвучки / герой.
ОРИЕНТАЦИЯ: гетеро. ты еще не забыл, верно? те времена, когда всё было иначе; когда дома тебя всегда ожидали теплота материнских объятий, спасающих от любых проблем, и искренняя отцовская улыбка, вселяющая в юное трепетное сердце так много надежды и силы. те далекие времена, от которых, кажется, остались лишь воспоминания.
жизнь изменчива. и пускай ты еще молод, но уже на собственной шкуре ощутил, как быстр опорой меняются вещи, кажущиеся неизменными. как легко могут исчезнуть самые близкие тебе люди и насколько катастрофическим может быть влияние этого на весь остальной мир. на твой мир, сузившийся до размеров фамильного особняка. глядя вокруг, ты вспоминаешь, как ребенком носился по лестницам поместья и смеялся так звонко, что смех эхом разносился по всем комнатам. и оттого еще больнее осознавать, что собственный дом стал твоё тюрьмой. забота бывает разной. и порой в попытке защитить так легко сделать только хуже. как это и было с твоим отцом, едва ли способном спустя столько лет улыбаться так же искренне, как когда ты был ребенком.свобода всегда манила тебя. но всё что оставалось — лишь наблюдать за ней сквозь огромные окна и мечтать о том, как однажды и ты сможешь выбраться из оков отцовской опеки.
прежде чем ты успел повзрослеть, твоя жизнь оказалась в подчинении планов. не твоих, вовсе нет. его планов и видения, его желаний и требований к тому, кем именно ты должен вырасти. и поначалу ты даже радовался, ведь чем меньше свободного времени, тем меньше времени остается на терзающие внутри мысли. но время шло, и всё сильнее тебе хотелось вырваться. сбежать, освободиться. от гнета неизменного и ранящего прошлого. ты хотел помочь отцу, но тот не позволял, попросту не подпускал тебя к себе, выдерживая столь формальное расстояние между вами. тебе как никогда нужен был отец, и быть может именно ради крупицы его одобрения и радости ты старался делать всё, чтобы угодить ему.
но жизнь изменчива, помните? и в очередной раз весь твой мир перевернулся с ног на голову, когда однажды ты был избран, чтобы бороться со злом. это даже по-своему забавно. из стольких людей, почему именно ты? не потому ли, что ты как никогда другой нуждался в этом? кто знает. судьба слишком изворотлива, чтобы пытаться осознать или понять её течения, и порой стоит просто расслабиться и поддаться им. как ты и сделал, примерив на себе маску чёрного кота. один из самого известного дуэта героев всего парижа, спасающий свой город бок о бок с той, кто навечно пленил твоё сердце. да, ты еще молод и многого не знаешь. да, едва ли эту "любовь" можно назвать закаленной и прошедшей огонь и воду. но она сильна. достаточно сильна, чтобы ты не побоялся пожертвовать жизнью ради неё. чтобы твоим величайшим страхом был момент, когда дорогая напарница станет твоим врагом. бррр, аж мурашки пробирают.
ты — герой. пусть не самый опытный или популярный. пусть с множеством проблем и шрамов на сердце, скрываемых за добродушной улыбкой и своеобразным юмором. пусть иногда больше мешающий, чем помогающий. но ты — герой. и понимание этого не дает тебе опустить руки и просто сдаться. что бы ни ждало впереди, ты готов встретить это лицом к лицу. верно же? или же ты просто мальчишка, кому только предстоит сделать самые тяжелые выборы и пережить самую сильную боль? всё может быть. и узнать это можно лишь продолжая жить.
ДОПОЛНИТЕЛЬНО
СВЯЗЬ: https://t.me/my_sad_time ПРОБНЫЙ ПОСТ But if you stand there
And watch me burn
But that’s alright
Because I like
The way it hurts
Жизнь его — безумие и сумасшествие, порожденная воспаленным сознанием, оторванным от реальности. Судьба его — темная, извилистая тропа, что ведет в темнейшую чащу неизведанного леса, полного тварей, голодных до свежей крови. Ведущая в никуда дорога, быть может замкнутая бесконечным кругом, она ведет молодого короля к месту его казни, но голова его поднята высоко, а в глазах давно мертвых, но все еще живых, мелькают блики гордости. Не преклонится он не перед кем, кто решит забрать его жизнь раньше, чем наступит время казни. И омоет их кровью свою корону, возложенную непосильной ношей на хрупкую шею, давящую и сжимающую голову до треска в черепе, до кровавых рваных ран на висках и лбу. Его не сломить. Его не победить. Слишком многое оставлено позади, чтобы остановиться меж голых сухих деревьев и не увидеть — куда же вела эта дорога? Ведь за своими изгибами она должна, обязана скрывать что-то. Нечто, ради чего тощее тело украшено шрамами и ранениями; ради чего без гроба и надгробий закопаны в землю друзья и товарищи; ради чего вкус человеческой плоти стал деликатесом мёртвого царя. Быть может там, на другой стороне, и не окажется вопросов. Но даже если ноги его сотрутся в кровь, юный король не остановится. И если в конце пути его встретит тот, кто знает ответы на его вопросы, он посмотрит на него одиноким кровавым глазом и улыбнутся оскалом диким и свирепым, а по щекам его пробегут багровые слезы, блестящие в свете обнаженной Луны.
Но еще слишком рано покидать земли ненавистного леса. Даже если за пределами его никогда не придет голод, даже если не будет боли и мучений — пути обратно уже не будет. Стоит сделать лишь шаг, и навсегда ты останешься пленником другого мира, быть может искренне желанного, но столь далекого от всего, что тебе дорого. И когда ты обернешься, то не увидишь за собой тропы назад. Лишь пустоту. Нет. Он злится. Я не позволю всему закончится так. Хватается за жизнь хваткой мертвеца. Я не умру здесь.
But if you stand there
And make me cry
I dont mind
Because I love
The way you lie
Её слова... Бессмысленны. Обрывки фраз, понятные лишь ей. Бессвязные рассказы сумасшедшей, что утопает в собственных фантазиях и, быть может, уже давно не отличает мучительных грез от настоящей жизни. С тихим, едва уловимым шорохом капельки крови падают на землю между ними, струйками стекая по неровным рубцам его руки. То была кровь девы, что с невероятной нежностью провела ладонью по искаженной коже и оцарапала ладонь. Но не чувствовал он тепла — лишь морозящий холод и жгущую ноздри вонь. Но что-то вдруг задело его слух, и в словах только что неясных он уловил... смысл.
— Мои кошмары не должны тебя касаться, женщина. Мне нужно выбраться отсюда и вернуться к моим людям. И ты расскажешь мне все, что знаешь об этом месте, — Что за чувство внутри не давало ему покоя? Словно кричало, ревело из последних сил о чем-то, что юный король разобрать не мог. Инстинкт, что требовал сжать ладонь пока не поздно, до последнего вздоха, до хруста позвоночника, пока в его звериной хватке не останется лишь бездыханный труп. Убей. Почему ты шепчешь, монстр? Что движет тобой? Убей её. Все крепче сжимается его рука, а уголки губ растягиваются в извращенной, радостной улыбке. Забери её жизнь.
Прочь.
Словно в полудреме, седовласое чудовище не замечает, как некогда исхудалая дева в окровавленном платье преобразилась, а сквозь полупрозрачную белоснежную фату загорелись два нечеловеческих глаза.
— Ты права. Голод... Беспощаден. Но именно он делает нас сильными. Потому что сильные пожирают слабых, — голос повелителя, что снизошел до ничтожного плебея, упавшего пред его ногами. Голос победителя, возвышающегося над полумертвым телом побежденного врага. Наливающийся огнем глаз зудит и пылает, он пристально следит за неестественными движениями её тела, за агонией на белоснежном лице. Ну же, покажи ему больше, еще больше боли. Кричи, как не кричала никогда. Вой и умоляй о пощаде, и быть может, твои страдания не будут долгими. Убей её. Пусть она страдаешь. Чьи это желания? Кто столь страстно жаждет искупаться в чужой крови и испробовать вкус очередного трупа? Этот монстр, скрытый за черными одеждами, с ехидной ухмылкой измывался над незнакомой ему женщиной, и лишь присмотревшись чуть сильнее он замечает на нем свою одежду и узнает в его голосе свой. Как в зеркальном отражении. Он видит себя.
— Прочь, — взмахом руки юный король пытается отбросить тело обезумевшей, будто одержимой мерзкими демонами девы, но когти её слишком глубоко впились в его руку; прошли насквозь, через кровавую чешую и изломанные ужасной силой кости. Странное наваждение отвлекло его, сбило с толку и перепутало мысли. Как неосторожно. Как беспечно. — Отцепись от меня, — нога его упирается в живот неведомого существа и с силой отталкивает его в сторону, как можно дальше от себя.
Мучительная боль не терзает одноглазого, но чувствует он, как мерзко искривилась кисть руки, разорванная на части когтями, что опаснее любого лезвия, раз смогли пробиться сквозь гулью кожу. Алыми ручьями из израненной плоти струится кровь, скатывается по подолу черного плаща и заливается под ботинки, прямиком во влажную землю. Но проклятье его не позволит умереть от такой мелочи. Ведь после всего пережитого это — ничтожная царапина, что в считанные секунды вернется в норму.
Taste me drink my soul, show me all the things that I
shouldn't know, when there's a new moon on the rise
I had everything, opportunities for eternity and I
could belong to the night
Тот рёв, свирепый и жесткий, он переполнен одним единственным желанием — уничтожить непрошеного гостя. И едва ли его смерти будет достаточно, чтобы утолить её непреодолимый голод. Нет, ей нужно не это. Не убить. Именно уничтожить. Сломать каждую кость в теле, разорвать каждый мускул, выжать последнюю каплю крови и насладиться её вкусом. Вот что услышал молодой король, что не сводил взгляда с дикого зверя. Его тело не двигается. Мысли застыли в онемении. Невозможно. Как может то, что он только что увидел, быть правдой? Чтобы человек, сколь ненормальным и жестоким ни был, превратился в... это. Монстра. Зверя. Чудовище. Не такое, какими становились людоеды, покусившиеся на плоть себе подобных, нет. Другое, и именно оттого пугающее. Оно возвышалось над ним стеной, скрывая в тени от тусклого лунного света. Её зубы — пилы, готовые разорвать его в любую секунду. Её когти — лезвия. Белоснежные меховые одежды развивались на ветру, но в юном боге смерти более нет страха. Лишь обострились чувства его, разгоняя кровь по худому телу. Мгновение, и из поясницы короля вырываются четыре щупальца, искривленные, отростками своими напоминающие существ куда более уродливых, нежели волкоподобная тварь перед ним.
— Знаешь, какого это, когда сколопендра забирается тебе в ухо? — его взгляд безумен и безжалостен. Ну же, юный король,
позволь своей сущности освободиться. Выпусти Его наружу. Ведь так давно он томится взаперти. Ну же... — Тогда я покажу, — Выпусти его.
Её челюсти — капкан, захлопываются в сантиметрах от его лица. Она слишком большая, чтобы оказаться быстрее седовласого, но когти её режут все, что попадет под их запах. Не первая, кто решает закончить все быстро. Не первая, кто жаждет сорвать с его головы корону. Тело его двинулось раньше, чем он успел заметить пред собой огромную тушу неведомого зверя, и в тот же момент он выпустил свои "когти".
| |
