| LEGOLAS
ВОЗРАСТ: около двух тысяч лет [2100]
РАСА: синда
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: царевич таур-э-ндаэделос, воин братства кольца
ОРИЕНТАЦИЯ: гетеро Леголас опускает ладонь в сребристый стан реки. Хрусталь диких вод разбивается о солнечные блики, звенит, крошится на мириады гранёных осколков, несётся резво вниз по течению, прохладой приятной окропляя. Как в зеркале искрится в реке небо старым нависающим тряпьём, неряшливым в ворохе туч. Кажется, что дышать небу трудно, что задыхается оно под перистыми набухшими развалинами облаков. Когда солнце копьеносное вспарывает их, пронзая их бока насквозь, руша их стены, сам воздух будто становится легче.
Бывают дни, когда в тёмной реке не найти отражений, но сегодня в ней тонут янтарные глазницы дневного светила. Так, крадучись, обнимает лес весна, талой водой наполняя его исхудавшие артерии, шепча ему на наречии южных поветрий, да только ответа не может дождаться. Немощен обречённый на смерть, глух к струящимся вёснам и сбрасывает он небрежно с себя жизнь. Живительная влага точит корни, ладонями притрагивается к воспалённой коре, но всё напрасно. И уносит весна свои воды дальше, непонятая, отвергнутая. Цветёт она где-то за Тёмным Бором, кипрейными полями землю целует, сладкий запах анемон на спины ветров возносит, с юго-западного тракта Лихолесье огибая, потому что жизнь колышется там, в армаде златокудрых колосьев да в пятнах проталин, там, д а л е к о.
Весна благословляет деревья, и вторят её руки изгибам их ветвей, вплетают в кроны вязь зелёных лоз и зародыши юных соцветий.
Но в Таур-э-Ндаэделос ветви с каждым годом растут лишь вниз, искривляются в агонии. Пальцы у них, как у иссохшего мертвеца, костлявые, изломанные в бессильной мольбе.
Леголас слишком часто останавливает свой взгляд на их загрубевшие запястьях, и тягучая жалость каждый раз взбирается по позвонкам, въедается в кровь, вгрызается в сердце. Так тяжело и так разрушительно – сострадать. Это пресловутый и идущий след в след инстинкт, выгравированный в фэа старыми эльфийскими рунами. Как поношенный доспех, рёбра сдавливающий. Как дар, от которого никто не вправе отрекаться. Нандор не знают слова «отречение», не могут знать, даже под сводами умирающего дома.
* * *
Эльфы издавна называют его своим домом, их жизни и судьбы надёжно переплетены с корнями древних деревьев и шелестом их некогда изумрудно-зелёных крон. Но нет сейчас в листьях изумруда, и не вспыхивают они алым пламенем осенних красок, и не просыпаются они с весенними дождями от сна своего чуткого. Их сон долгий, мучительный. Последний. Лес чувствует крепкую хватку Врага, который когтями своими острыми да клыками чёрных волков впился в Эрин Гален, и не хватает лесу воздуха. Тенета огромных пауков отравленными Тьмою нитями расползаются по всему Лихолесью. Зло исходит от Амон Ланк, безжизненного холма, на котором скалятся пики Дол Гулдура. Вот откуда недобрые поветрия да крики истошные тёмных тварей, которых лес никогда не видывал.
Леголас смутно помнит свою дивную Великую Пущу, первозданную и солнечными бликами сквозь толщу листвы пронизанную. Звенящие в прохладном воздухе летнего тенька трели птиц да запах разнотравья лесного. Песни матери, обращенные с нежной благодарностью к Элберет Гилтониэль, Владычице далёких звёзд. Летом и впрямь звёзды кажутся бесконечно далёкими, но их было видно даже под пологом Пущи. Звёзды не давали заблудиться в бесчисленных извилистых тропинках, которые, подобно ручейкам с искрящейся на солнце водой, приводили ко дворцу Лесного Короля. Леголас ещё с самого детства наизусть помнит каждую такую тропинку, хоть и гулял он зачастую не один, а в сопровождении взрослых. Негоже ведь юному принцу Эрин Галена бродить без надзора. Трандуил дорожил своим сыном. Сдержанна была его родительская ласка, сокрытая за тонкой вуалью величественных речей и снисходительной улыбкой лишь уголками тонких губ. Маленький царевич даже обижался иногда, что отец не брал его на охоту или не пускал с собой к виднеющейся вдали угрюмой крепости на юго-западе леса. Эта крепость не была эльфийской, и слишком много внимания уделяли ей королевские советники. Холодные ветра шли с южных границ. Такие ветра – вестники надвигающейся откуда-то издали бури. От их дыхания недоброе чувство, чувство необъяснимой тревоги, охватывало сердца нандор, каждого из них.
Вскоре первое тысячелетие Третьей Эпохи омрачилось великими горестями и неутешительными вестями. Лес объяла хворь. Тихо, неслышно, будто тенью принесённая из страшных снов. Ветви иссохли, и сердце у леса очерствело за слоем гнилостной Тьмы. Это отдалённое эхо прошедших веков вновь дало о себе знать, раскатом громовым и тучами из свинца нависшее над Зеленолесьем. Это давний и поверженный уже однажды враг снова обрёл силу и заставил вновь вспомнить о себе. Для королевства эльфов имя Саурона слишком болезненно отзывается в душах. Слишком многих тогда не дождались домой, слишком много пришлось заплатить проклятой истлевшей равнине близ Мордора. И тем ужасней звучит из уст гонцов и разведчиков новость о том, что тьма пришла в их родные края и что отблески солнца в ветвях теряются медленно в тенях. И не нашлось от этой тьмы избавления. Не были головы к ней. Молва распространилась по всему Средиземью стремительно и оплело эти места новое название. Не Эрин Гален. Лихолесье. Страх появился в сердцах, и скорбь, отчаянная бессильная скорбь, не покидала с тех пор мысли лесных эльфов. С напастью пытались бороться, да не выходило. Трандуил посылал вооружённые отряды в окрестности Дол Гулдура, иногда самолично возглавлял своих воинов. Даже юного принца брал с собой, ведь уже тогда Леголас был научен искусство боя и искусству убивать. Учиться убивать было в это недоброе время сущей необходимостью, с которой лучше бы смириться. Уродливые твари наводнили леса, и веяло от них зловониями, ржавой сталью и смертью. Орки привели за собой громадных унголов, гигантских паукообразных, которые расплодились по всему лесу, разве что около королевского дворца страшились охотиться. Тень накрыла весь лес и не выпускала из хватки своей, но северная его часть всё ещё оборонялась, и эти земли были менее опасны для путников. Только вот перестали ходить через этот лес. А кто заходил на старые вымощенные камнем дороги, мог встретить там погибель свою от клыков диких тварей. Но эльфы не спешили сдаваться, не привыкли отступать, не могли оставить в беде свой некогда дивный лес. Эльфы слышат говор деревьев, знают, о чём поётся в шелесте листвы, и больнее от этого смотреть им на то, как умирает и чахнет с каждым осыпавшимся днём Зелёная Пуща.
Частыми теперь стали вылазки к южным границам, и королевская стража отправляла лучших своих воинов на патрулирование дорог близ дворца. Леголас тоже не остался в стороне, и наравне с другими эльфами принимал участие в битвах за Лихолесье на подходах к Южной Крепости, изничтожая орков целыми когортами, да только вот толку от этих сражений было немного. Враг всё набирал силу, и тёмная его длань держала в тисках всё больше земель. Юго-восток Средиземья стал его оплотом, и тяжёлые тучи уже не покидали небо близ Мордора. Тень всё росла и крепла, да и слухи расползлись по всем владениям, мол, то самое магическое Кольцо объявилось, а это значило только одно – если Саурон завладеет старым своим сокровищем, погибнут в страданиях и страхе свободные народы.
В одночасье с молвой в Лихолесье был доставлен Голлум, странное существо со злобным огоньком из потухших глаз и с иссохшим маленьким тельцем, не человечьим и не гномьим. Он был заключён под надзор королевской стражи, и неспроста, ведь, как оказалось, он знает о Кольце и как-то связан с мордорским полководцем. И всё же совсем не осталось в этой твари, озлобленной на весь мир под солнцем, и толики его прежнего существа, и под страхом перед Хозяином тот сбежал из Сумеречья. Настало то время, когда Средиземью, от степей Рохана до подножий Синих Гор, грозила неминуемая погибель. Необходимость в новом альянсе была вопросом времени, и вскоре был созван Совет в Имладрисе. Трандуил принял решение остаться в своих владениях, и в Ривенделл отправился Леголас.
ДОПОЛНИТЕЛЬНО
СВЯЗЬ: ПРОБНЫЙ ПОСТ лифт опускается медленно, слишком медленно. оставляет наедине с внутренними демонами слишком надолго.
наивная попытка собраться с мыслями. рэн старается сдерживать тяжёлое дыхание, старается унять лёгкую дрожь по всему телу, но бесполезно: здесь, в тишине кабины, он беззащитен перед самим собой. он отчётливо ощущает едва уловимую пульсирующую боль в висках от нарастающего раздражения, чувствует, как кровь с азартом заставляет сердце биться быстрее и интенсивнее.
тихая злоба, которая вынуждена была смиренно таиться где-то в закромках сознания, жадно клацнула пастью, высвобождаясь и оголяя клыки. но кайло и не думает о том, чтобы попытаться вновь спрятать изголодавшуюся ватагу эмоций. он не станет сопротивляться. не сможет. позволит опьяняющей ненависти завладеть опустошенным рассудком, не цепляясь за остатки самоконтроля.
пальцы судорожно сжимают шлем. его поверхность отражает только тусклые блики искусственного света кабины, мёртвое подобие плоти. до всего остального плотный гладкий металл непроницаем. на пару секунд кайло вглядывается в очертания лицевой части шлема, будто надеется увидеть в нём что-то ещё. то, что рэн замечал раньше, но что не может увидеть в упор теперь. то, что, возможно, как он думал, могло сближать его с ситхами старых времён, могло сберечь голодных до крови и чужих смертей монстров. долгое время эта маска была необходимым элементом в его экипировке на многочисленных миссиях, в которых подчинённые рэна слышали приказы стального голоса, лишённого чувств и сомнений, не замечая под маской юношу, ещё не полностью избавившегося от своих слабостей. но едва ли можно скрыть что-либо от то, кто видит всё. едкие слова сноука тяжёлым одиозным эхом звенят в голове, повторяясь снова и снова, бесчисленное количество раз. они нависают обезоруживающим приговором, цепкими когтями впиваясь в сознание. тогда, в тронном зале, кайло, наплевав на субординацию и совершенную глупость своего поступка, попытался возразить своему верховному лидеру в такт своей уязвлённой гордости, но был поставлен на место, что только сильнее его разозлило. ну что ж. сейчас эта злоба доведена до логического абсолюта. сейчас рэн проклинает сноука с ещё большей агрессией, чем кого-либо ещё в своей жизни. оставаясь лишь сторонним наблюдателем, он всегда вмешивается в самый (не)подходящий момент, с удивительной точностью подгадывая слабые места и открывая уже успевшие затянуться старые раны, надавливая на них с особым упоением, заставляя корчиться от боли и гнева.
вот что ещё отражает этот шлем. слабость. непростительную слабость, которую хочется задушить.
вышвырнуть вон из потрёпанной души.
убить раз и навсегда.
в д р е б е з г и р а з б и т ь.
кайло на миг закрывает глаза, затем на выдохе со всей дури ударяет маску со встроенным голосовым модулем о стенку кабины. слышит звон от россыпи острых осколков стекла и глухой почти беззвучный стон металла. ещё удар. ещё. ещё. ещё. ощущает ли сейчас сноук, как его ученик в неистовстве высвобождает накопившийся гнев, как мечется раненым зверем его самолюбие, как вскормленный его руками монстр превращает свой треклятый намордник в искореженный пережиток былой преданности?
он до сих пор слышал слабый отзвук тех ударов. отдалённо, безучастно, из воспалённых воспоминаний, но слышал. резкий металлический писк медицинских дроидов, обрабатывающих шрам, так или иначе помогал вышвырнуть из головы бесполезные мысли. ненадолго. есть ли что-то примечательное и без прикрас удивительное в том, что в памяти хранятся совершенно пустые и бесполезные моменты, которые давным-давно должны были погибнуть, раствориться, утонуть, сгореть? призраки из прошлого никогда уже не ослабят хватку, и их круг незаметно, но неумолимо смыкается. Но рэн найдёт способ избавиться от них.
что-то лёгким всполохом промелькнуло в сознании. освободило вмиг ото всех мыслей. как глоток свежего воздуха. тонкий как нить импульс энергии, пронизывающий пространство звёздных систем и стройный ряд световых лет. дыхание Силы, которое ни с чем не спутать. и всё же ощущение было совсем другое, новое. у Силы непостижимое количество многоликих проявлений. сейчас это было похоже на…зов? рэн в попытке распознать источник сконцентрировался, отмечая мимолётно про себя, что где-то уже сталкивался с этой чужой энергией, хотя вполне мог ошибаться. попытался узнать или хотя бы догадаться, но всё не могло быть так просто. в конце концов он подчинился Силе, позволил ей проникнуть в разум, хотя это и было весьма опрометчиво. что-то подсказывало ему - этот зов не несёт в себе опасности, не должен нести.
прошло совсем немного времени (секунда? две? минута?), когда он наконец увидел перед собой образ. нет. всё-таки не ошибся. рядом стояла та девчонка, с которой его ничего не связывало, но которой Сила предоставила особую роль во всей этой ситуации. причина его неудач и в одночасье обладательница огромного потенциала, который определённо пригодился бы Первому Ордену. кайло был уверен, что встретит её снова. но и предположить не мог, что при таких обстоятельствах. он замер в замешательстве, скользя взглядом по своему окружению, не подмечая за дроидами никакой реакции. нет, она не могла проникнуть на «Господство», исключено. но что это тогда? просто видение? очередной трюк Силы? но как девчонка могла научиться такому? на момент их последней встречи она и малейшего понятия не имела, какую гамму возможностей даровала ей Сила. она лишь слепо, неаккуратно, наугад делала первые шаги к осознанию.
- это ты сделала? он спросил впервые интересуясь, не выпытывая. всё равно спросил, хотя не ждал ответа.
судя по растерянному взгляду, рэй тоже не понимала, что происходит, только вот её реакция оказалась на порядок быстрее – недолго думая, она схватила бластер и выстрелила в адепта тёмной стороны, почти не целясь. кайло повезло, что его догадки оказались верны и что девчонка – не что иное, как фантомный образ, сотканный из Силы. заряд растворился в чуть прохладном воздухе помещения, не достигая цели. тем не менее, он не ожидал атаки, посему рефлекторно вздрогнул в момент выстрела. это определённо не воспоминание - он не мог предвидеть действия девушки, не видел её намерений. не видел даже, где она на данный момент, хотя ему желательно бы знать её местоположение, важно бы знать. она знает, где находится тот человек, за которым первый орден так долго и изнурительно охотился. возможно, девчонка уже нашла его.
- скайуокер – тихо, почти шёпотом, процедил сквозь зубы кайло, пытаясь сфокусироваться на видении, стараясь разглядеть очертания бывшего учителя из незримой завесы Силы. но тщетно. за хрупкими плечами рэй ничего не видно.
- он тоже там? – вопрос прозвучал уже гораздо мягче, уже без ноток злобы, однако скорее приказным тоном, нежели безобидной просьбой. он не чувствовал джедая, но был уверен, что он в том же месте. и всё-таки.
| |
