Пусть Хоук разбирается.

Гарретт сплевывает на землю кровь, десна саднит, как и все тело, собственно, считать ребрами камни по склону это ну такое себе занятие. Как и гулять среди камней одному, словно невинная девица поздно ночью по темным киркволльским улочкам. Он слышит лай своего мабари откуда-то сверху и быстро поднимается на ноги, как раз вовремя, ибо острый /и наверняка отравленный/ стилет проскальзывает у кончика носа и в итоге разрезает только воздух. Маг успевает отскочить, подпрыгивая вновь на ноги встречаясь лицом к лицу со своим новым приятелем. Тот же, не переставая ухмыляться, медленно обходит Гарретта по правую руку, пытаясь зайти в слепую зону. Сразу видно типичного представителя из контрабандистов, что на загоне пера в бочину съели уже не одну несчастную собаку. Вот только Гаррет далеко не один из тех стражников, которые редко сюда нос выказывали. Противник попытался сделать выпад, доставая до открытого живота, стараясь успеть чтобы Гарретт не смог применить магию, но в этот момент острые зубы впились в руку, не прокусив наручей, но отведя удар в сторону, мимо в очередной раз, кинжал бесшумно свалился на песок. Мабари продолжил трепать руку, покуда мужчина принялся истошно орать, пытаясь пнуть собаку сапогом, чтобы та наконец отцепилась. Но Пёс и сам знал, когда нужно разжать пасть, ведь в другом случае и сам попадет под удар хозяина. Яркий всполох огня верным псом лижет магу руки, прежде чем сорваться и полететь прямо в лицо незадачливого засранца, решившего, словно может тягаться с чародеем. Противник падает на землю, охваченный пламенем, катается и верещит истошно, пытаясь погасить огонь, но все тщетно. Но ведь Хоук не урод какой-нибудь и агонию он прерывает одним взмахом посоха, лезвием на самом конце распарывая горло контрабандисту, у которого сегодня официально самый поганый день.

Гарретт вытирает пот и кровь со лба, сейчас бы умыться, он даже не отказался бы сунуть голову в соленое море, вот только с ним его разделяют острые скалы и падение с неизбежным летальным исходом. Под ногами догорает контрабандист и пахнет от него отвратительно сладко. Вот тебе и прогулялся за эльфийским корнем. Надо уже научиться говорить слово "нет", а то так до конца дней своих и будет скакать козликом по холмам, натыкаясь то на контрабандистов, то еще на кого-нибудь похлеще, вроде кунари. Да... кунари хуже контрабандистов.

Маг обходит скалу и вновь забирается наверх , подхватывая сумку, которую выронил как только самоубийца с кинжалом решил пинком отправить его вниз, выскочив хрен пойми откуда. Из-за ближайших камней сиротливо выглядывает нычка, деревянные ящики прячутся между скал. Нужно будет отправить сюда кого-нибудь из стражников, пусть люди Авелин сами выгружают этот хлам, а он в нем уже устал копаться.

Одно Гарретт мог сказать точно - его легкая прогулка не задалась с самого начала. Стоило вообще сегодня из дома не выходить, но ощущение, что ему срочно нужно подышать свежим воздухом, да и скулеж Пса свое дело сделали и теперь он опять грязный, промокший и с полным ртом песка, который глотанул при приземлении. Лучше этот день может стать только с приходом...

- Хоук! - зычный выкрик отозвался от острых скал эхом и чародей медленно закатил глаза, узнавая его из тысячи.

- Сэр Каррас. - Зубы вновь скрипнули, но на этот раз это был не песок. - Тоже решили подышать свежим воздухом?

Храмовник смотрел на Гарретта пристально, в его глазах так и читалось, что он готов в любой момент обнажить меч и только вечная преданность /точнее даже страх/ перед Мередит не дают ему этого сделать. Он нахмурился, подходя к магу и рассматривая его с ног до головы, замечая сумку, из которой торчали травы.

- Идем. Поможешь. - Маг аж присвистнул - поможет! От удивления даже явный командирский тон храмовника показался чем-то очень уж вежливым и даже елейным. Заинтригованный, Защитник в ногу пошел с храмовником, не забывая при каждом шаге втыкать острие посоха в землю, чтобы было отчетливо слышно и при каждом стуке наплечники храмовничьих доспехов вздрагивали как от удара током. Каррас хотел бы видеть Хоука усмиренным, а еще лучше мертвым, но вместо этого наблюдает статую в его честь на улицах города. Такое себе достижение.

- На песке лежала - узнаешь? - храмовник махнул рукой на повозку, открывая вид на лежащую без сознания женщину. Гарретт склонил голову на бок, рассматривая чуждое лицо и еще более чуждые доспехи, явно не принадлежащие никому из знакомых ему джентльменов удачи. Мабари рядом принялся усердно ее обнюхивать, периодически чихая, словно пробуя на нос нечто новое. Маг же откинул прилипшие ко лбу волосы, отмечая огромное количество ссадин и синяков.

- Конечно узнаю. - Пришлось переложить посох в другую руку, чтобы получше рассмотреть лицо женщины, стирая следы грязи и крови со щеки. Гарретт отвлекся от незнакомки, лучезарно улыбаясь Каррасу, от чего на лице его пробежало раздражение. Осознание, что ничего он не сделает Защитнику приятно грело и доставляло удовольствие. Чего не скажешь о незнакомке. На мага она не была похожа, но и на простого искателя приключений тоже. - Это ж одна из людей Миирана. Мы с ней даже по молодости тут помогали страже от разбойников все зачищать.

- Знаю я, как люди Миирана "помогают", - прошипел храмовник, внимательно следя за бессознательной неизвестной, прищурив глаза. - Раз знаешь - забирай.

- На кой она мне? - Гарретт оперся о посох, явно готовый к долгому и очень непродуктивному спору. На самом деле, так даже лучше, если бы он без лишних слов согласился бы принять из рук в руки неизвестную, тень его знает как тут оказавшуюся израненную в странной одежде, то было бы больше вопросов и больше причин в будущем до него докопаться, уж кто-кто, а Каррас это использует против ненавистного мага, свободно разгуливающего по улочкам его города.

- А мне? - собеседник начинал терять терпение. - Давай, бери эту приблуду и вали с ней в ту дыру, из которой вы оба вылезли. Как будто мне мало проблем, так еще и толпа ворья и жулья под ногами путаются.

Гарретт очаровательно улыбнулся, "ворье и жулье" это самое милое, чем его обзывал храмовник и походило на истинный комплимент. Отвесив Каррасу элегантный реверанс, вызвавший очередной поток брани, Хоук подхватил все так же дремавшую женщину на руки, что-то подсказывало, что злющий как демон гнева храмовник их до города на повозке не подкинет, позволяя себе удалиться и скрыться за скалами. Что с ней делать, маг и правда не представлял, но и оставлять Каррасу явно такое себе, последнее, чего бы он лично желал, это проснуться рядом со злым говнюком. Гаррет проверил - женщина была жива, правда, без сознания, дышала рвано и, судя по спекшейся крови и огромным дырам в броне, дралась она если не с магом, то с толпой кунари с факелами. Найти место, где можно прикорнуть тяжело раненому на береге очень легко, Хоук обернулся, удостоверившись, что скрылась как дорога, так и храмовник на ней, после чего опустил женщину на землю. Был бы тут Андерс, он бы поколдовал над ранами, но тут был только Гарретт, умеющий исключительно калечить остальных. Пришлось шарить в собственной сумке, выискивая единственное зелье лечения, которое он не то чтобы даже специально с собой прихватил, просто забыл вытащить, стараясь влить его в рот женщины, разжав плотно стиснутые зубы.

- Давай, красавица, пора просыпаться.

Что там еще делают с человеком без сознания - по щеке хлопают? Такая себе идея.