Вокруг не было ничего, кроме холода. Ванда впервые была ему рада. Не куталась в алую шаль, не заводила рукава теплых одежд, стараясь согреть кисти рук, и не пила чай с корицей. На неродной для нее Нью-Йорк начала опускаться осень, принося за собой легкий аромат дождя и чувство одиночества, сжимающее грудную клетку. Первый осенний день принес за собой ту же пустоту, которая воцарилась в сердце Ванды. Казалось, это всего лишь цифра в календаре — выкинуть и оторвать, — но воздух теперь был совсем другим, он был наполнен запахом замершей в стазисе почвы, которая готовилась к долгой зиме. Ничего особенного, но Ванда сегодня как никогда чувствовала свое единение с опустившейся на землю тишиной, и девушка поспешила выйти на прогулку и поймать в ладони первый опавший оранжевый лист.

  Как Ванда оказалась одна? Рассыпавшаяся прахом команда Мстителей была вынуждена скрываться всеми возможными способами, и пока жалкие остатки беглецов все еще умудрялись предотвращать преступления, то у ведьмы на все это уже не было сил. Лишь отчаяние и страх, что по ее вине вновь кто-то погибнет или пострадает. То, что она называла даром, остальные считали проклятием, ужасающей, кровоточащей раной и язвой на теле нормального общества, неготового ее принять с теми способностями, предела которых не знала даже сама их хозяйка.

  Она, быть может, хотела бы все вернуть. Стереть тот день, когда они с братом пришли к Штрукеру с готовностью объявить себя подопытными крысами — хотели сделать все ради защиты Соковии — не позволить судьбе отнять у нее брата и ввязаться в игры взрослых мальчиков-миллионеров, ветеранов Второй мировой, шпионок КГБ и зеленых чудовищ. Она всего лишь хотела изменить все к лучшему, помочь стране, которая стала ее семьей, но, кажется, сделала только хуже. Теперь нет ни Соковии, ни Мстителей, ни прежнего мира. Все раскололось надвое — по ее вине. Но не осталось никого, кто ненавидел бы ведьму. Ванда перестала быть не только Алой Ведьмой, она постаралась стереть и Ванду Максимофф, потому что теперь ей оставалось жить здесь и сейчас, думать о будущем, но уже не о прошлом, и за этим прошлым стояло множество ошибок — могла ли она их исправить? Могла ли заслужить прощение? Кажется, уже нет. Исчезни она прямо сейчас, вряд ли и это могло как-то помочь совладать с тем ужасом, который испытали люди, глядя на то, как погибают их родные под завалами зданий? Все — пустота. Но пустота не горит. Горит Нью-Йорк и весь мир. Ванда Максимофф, преступница, находящаяся в международном розыске; ведьма, которую хочет сжечь половина населения планеты за все те ужасные поступки, которые она совершила; девушка, которая всего лишь хочет жить и спастись от всеобщего гнева, который обрушился на нее огромными тяжелыми валунами, погребая под этими завалами все, чем раньше жила Ванда — магией, надеждой спасти мир, верой во всеобщее благоденствие, впрочем, сейчас о нем не могло быть и речи ровно как и речи о спокойном существовании. За несколько недель девушка забыла, что такое спокойствие и здоровый сон, вздрагивать приходилось едва ли не каждого шороха, ожидая, когда за ней явится беда в лице разгневанных людей.

  Она покрасила волосы в рыжий, купила в секонд-хэнде черную кожанку и объемный шарф, которым удачно удавалось скрыть лицо. А свое истинное "я" удалось скрыть в темном и мрачном районе под названием Адская Кухня. Здесь редко можно было встретить резвящихся на улице детей или даже уличных музыкантов. Люди скорее перешептывались о чем-то и подозрительно косились на каждого встречного, который подходил к ним ближе, чем на метр. Быть может, Ванде это лишь казалось, но судя по рассказам миловидной старушки, которая приютила девушку в одной из комнат своей квартиры за скромные несколько долларов в неделю, Адская Кухня уже давно перестала быть тихим и спокойным районом. Ее разрывали местные дрязги, связанные с появлением большого числа преступных группировок, которым мог противостоять лишь сам Дьявол, да и тому наверняка было сложно бороться со всеми ними в одиночку.
Так или иначе, встречаться с бандитами или грозой преступных улиц Ванда не хотела, а поэтому зачастую проводила все дни в стенах своей комнаты, изредка забавляясь с магией и чаще окунаясь в книги, которым не было конца и края в библиотеке пожилой Герды. Женщина разрешала ей таскать их одну за другой в обмен на душевную беседу за чашкой чая.

  — Мисс Райли, почему же вы томитесь каждый день дома среди пыльных книжонок, которые я даю вам? Вы такая юная, прячете свою красоту здесь, немедленно отправляйтесь прогуляться в ближайший сквер! А совсем неподалеку есть чудесные и уютные кафе и бары, познакомиться и провести с кем-нибудь вечер никто вам не запрещает! — не успела Ванда и заметить, как крепкая старушка вытолкнула свою соседку за дверь, даже не представляя, чем для ведьмы закончится это приключение.

   Недолго думая, Максимофф поспешила отправиться на улицу и подышать свежим воздухом. От инициативы миссис Торнтон ей было совсем не по душе, будто что-то подсказывало девушке, что этот поход может закончится не так хорошо, как хотелось бы, но Ванда отмахнулась от этих волнений как от стайки навязчивых мошек. В конце концов, ей уже почти нечего было терять кроме своей жизни, а она и так несколько раз находилась на волоске. Ноги сами привели ее к одному из баров с довольно приятным оформлением и зазывающими надписями на вывесках. На название она не обратила внимания, но шагнула внутрь, будто попадая в совершенно другой мир. Серая, неуютная бытность города сменилась на ярко-оранжевую, теплую, окутывающую дурманом медовухи атмосферу бара, в котором просто невозможно было не пригубить чего-то согревающего. Что ж, ради этого она и была здесь. Оглядев пока еще пустой зал, Ванда направилась к бару, который, кстати, тоже был пуст.

  — Добрый вечер, есть тут кто? — она посмотрела на часы, доходило до семи, но, видимо, посетители не намеревались собраться раньше восьми. Ровно также как и персонал. — Окей, я посижу здесь и подожду свою кружечку пива...